Форум » Хлеб, золото, наган и кое что еще.. » ЧАСТЬ ВТОРАЯ » Ответить
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
admin: Часть вторая ВЗЯТЬ ТОЛЬКО ЖИВЫМ! (Июнь, 1919) Поезд Железнодорожный путь проходил через густой лес, и по этому пути мчался очень маленький поезд, состоящий из паровоза и почтового вагона. На паровозе, кроме машиниста и кочегара, находились двое вооруженных людей, а в почтовом вагоне, с зарешеченными окнами и пулеметом на крыше, охраняли большой сейф еще шестеро. Показался поворот, и где-то там за поворотом, стоял высокий столб дыма. Машинист и охранники высунулись из паровоза. Впереди, на маленьком разъезде показались загроможденные чем-то рельсы, а под насыпью, на зеленой траве в неестественных позах неподвижно лежали люди в форменной железнодорожной одежде. Чуть в стороне горел дом путевого обходчика, и черный дым поднимался в безветренном воздухе. Паровоз начал резкое торможение, и охрана, схватив оружие, заняла боевую позицию. Прямо между рельсами, лицом к приближающемуся поезду, сидел, свесив на грудь голову, человек, привязанный к шпалам, набросанным поверх путей. Из-под форменной железнодорожной фуражки на его лицо стекала струйка крови. Услышав свист пара и скрежет тормозов, он приподнял голову и хрипло закричал: - Стой! Стой! Паровоз остановился в нескольких шагах от него. Двое охранников тотчас залегли на пулемет на крыше, а из дверей вагона выпрыгнул начальник охраны с маузером в руках, и огладываясь по сторонам, осторожно подошел к привязанному. - Кто вы? Что случилось? - Я – бригадир ремонтников, - едва шевеля пересохшими губами, объяснил привязанный. – Мы тут утром работали… Вдруг налетели какие-то бандиты… На лошадях… Всю бригаду расстреляли… - он посмотрел на лежащие поодаль тела, и слезы потекли по его небритому лицу… - всех до одного…. а меня вот… Дом обходчика разграбили, - он огляделся, - тут где-то женщина была, жена моя…. не видали? Начальник охраны дал знак, и двое охранников развязали бригадира. Он, хромая бросился к почтовому вагону. Там, под самой насыпью ничком лежала женщина. - Марья! Машенька! Ты жива?! – закричал бригадир, склонившись над женщиной. Начальник охраны подошел ближе. - Супруга моя, - начал объяснять бригадир, - как раз поесть мне принесла. А тут, откуда ни возьмись - они. Действительно, рядом с женщиной лежал узелок. - Ты ранена, Маша? – спрашивал бригадир, помогая женщине подняться. - Нет… Голову ушибла, - ответила она и попросила. – Воды… пить дайте! Она с трудом поднялась, прихватив с земли узелок, и протянула дрожащую руку начальнику охраны. - Братцы! – попросил тот охранников, высунувшихся из дверей вагона. – Водички подайте женщине… Все остальное произошло очень быстро. В ту минуту, когда женщине подавали из вагона кружку, она внезапно выхватила из узелка револьвер и выстрелила в упор в человека, дающего ей воду. Одновременно «бригадир», даже не повернув головы, выстрели в упор в бок начальника охраны, стоявшего рядом. В то же мгновение лежавшие вокруг в неестественных позах люди вне-запно переменили позы и открыли стрельбу по поезду. Не успев даже опомниться и осознать что происходит, пали оба пуле-метчика на крыше вагона и два охранника, отвязавших «бригадира». Оставшиеся в живых, успели запереть изнутри дверь вагона, но женщина тут же бросила через зарешеченное окно гранату. Грохнул взрыв и вагонная дверь вылетела наружу, чуть не ударив мнимого бригадира. - Спокойнее Мари, - отряхиваясь сказал он. – Не надо так суетится… И поцеловав женщину в лоб, скомандовал: - Берите сейф, ребята! СЕКРЕТНО. МОСКВА. НКВД. ПЕТРОВУ. В ГРАНИЦАХ ЛЮБЕЦКОГО УЕЗДА БАНДОЙ НЕИЗВЕСТНЫХ ПРЕСТУПНИКОВ ОГРАБЛЕН ПОЧТОВЫЙ ВАГОН. УБИТО ДВА ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНИКА И ВОСЕМЬ ЧЕЛОВЕК ОХРАНЫ. ПОХИЩЕНА КРУПНАЯ СУММА В ЗОЛОТЕ И В ИНОСТРАННОЙ ВАЛЮТЕ. СО ВСЕЙ РЕВОЛЮЦИОННОЙ АКТИВНОСТЬЮ ВЕДЕМ РОЗЫСК ПРЕ-СТУПНИКОВ. НАЧАЛЬНИК ЛЮБЕЦКОЙ УЕЗДНОЙ МИЛИЦИИ ФОКИН. СЕКРЕТНО. ЛЮБЕЦК. НАЧАЛЬНИКУ МИЛИЦИИ ФОКИНУ. УСИЛЬТЕ ОХРАНУ ПЕРЕВОЗОК НА ВСЕХ КАМУНИКАЦИЯХ. СТРОГО СОБЛЮДАЯ РЕВОЛЮЦИОННУЮ БДИТЕЛЬНОСТЬ, ПРИЗЫ-ВАЙТЕ МЕСТНОЕ НАСЕЛЕНИЕ К ОБНАРУЖЕНИЮ БАНДЫ И БОРЬБЕ С НЕЙ. О ВСЕХ НОВЫХ ФАКТАХ НЕМЕДЛЕННО СООБЩАЙТЕ. ПЕТРОВ
Ответов - 27, стр:
1 2 3 All
admin: Гений Там стоял Филимон. Филимон всегда выглядел как-то нелепо, но сейчас – нелепей чем когда-либо. В своем ободранном пятнистом пальто на голое тело, давно небритый, с непричесанными волосами, он робко остановился, увидев направленный на него маузер. В правой руке, продетой сквозь ручки корзины с яйцами, он держал большую полную бутыль, а левой – прижимал к груди арбуз. - Доброе утро, – сказал он Россомахину, - вы звали меня. Я пришел. - За-нят-но… - протянул Россомахин и, не опуская маузера, медленно подошел к Филимону. Осторожно левой рукой он похлопал его по карманам, отвел в стороны полы пальто и удивился: - Нет оружия? - Нет, - ответил Филимон. - Та-а-ак. А отчего же ты не пришел вместе со своими друзьями выру-чить человека, который, как говорят, хорошо к тебе отнесся? - Они звали меня. Я отказался. - Почему? – Россомахин вынул из корзины яйцо и повертел его в пальцах. - Они сказали, что я трус. - Это правда? – Россомахин, казалось, собирался разбить яйцо о край стола. - Правда, - произнес Филимон дрожащими белыми губами, не сводя глаз с яйца в руках Россомахина. - Вот я сейчас стою перед вами, а ноги у меня словно ватные. Наверное, я действительно трус. Россомахин улыбнулся и осторожно положил яйцо в корзину. - Мне нравится твоя искренность, - сказал он. – Страх – это вполне человеческое чувство. Признаюсь тебе по секрету, - я тоже его иногда испытываю… - Это вам. – Филимон поставил на стол бутыль. Может быть потом, когда все закончится, вы захотите… - Я не пью, - сказал Россомахин. – Три года назад зарок дал: выпить только в Париже. И только «У Максима». Ты хочешь в Париж? - В Париж? – удивился Филимон. - Иди-ка сюда, - Россомахин подвел Филимона к арке и указал на самолет, стоящий за стогом сена. – Сейчас я улечу на нем. И могу взять тебя с собой. Но сперва ты должен кое-что сделать. Смотри: вон в том сарае засели твои друзья и не подпускают меня к самолету. В тебя стрелять они не будут. Подойди к сараю и запри дверь снаружи на железный засов – видишь вон там, на левой стороне. Потом сядем в самолет – и в Париж! - А что будет с ними? Россомахин пристально посмотрел на Филимона, потом сказал: - Я прикажу поджечь сарай. Они сгорят живьем. Говорю тебе это прямо и откровенно, чтобы ты знал на что идешь, и чтобы пошел на это сознательно. Разве ты сам не убедился, что нельзя долго сидеть между двумя стульями. Рано или поздно приходится сделать выбор. - Да, - сказал Филимон. – Я уже это понял. Хорошо. Я пойду. - Иди, - подтолкнул его Россомахин, - но имей в виду, если ты затеял какую-то хитрость – умрешь на месте в ту же секунду. Мои люди держат тебя на прицеле. Филимон кивнул и медленно вышел на открытое пространство. Россомахин отдал распоряжения своим людям и поднялся на башню. Держа в правой руке корзину с яйцами, а левой, прижимая к груди арбуз, Филимон медленно направился к сараю. Увидев его Горбач, дед и Любка припали к щели в дверях. - Филька, - прошептала Любка. – Явился… - Почему они его пропустили? – удивился дед. Горбач молчал, покусывая губу. Филимон прошел уже половину пути. Затаив дыхание и не шевелясь, все наблюдали за ним. Сарай стоял на небольшой возвышенности, и Филимон, пройдя три четверти расстояния от бревен и дерева, остановился. Он аккуратно поставил на землю корзину, положил арбуз, снял с ноги ботинок, вытряхнул из него камешек, и надевая ботинок, тихонько толкнул арбуз но-гой. Зеленый арбуз бесшумно покатился вниз, по зеленой траве все набирая скорость. Филимон сделал еще несколько медленных шагов и внезапно бросился ничком на землю. В ту же секунду арбуз достиг бревен за которыми укрылись люди Россомахина. Ярко полыхнуло пламя, и ужасающей силы взрыв разметал в стороны бревна. На их месте образовалась глубокая воронка, а земля вокруг загорелась. - Выходите! – закричал Филимон в сторону сарая, а сам, схватив корзину с яйцами бросился обратно к терему. Из всех людей Россомахина, засевших за бревнами, уцелело меньше половины. Самого Россомахина взрывной волной выбросило из башенки, и он оказался на крыше терема. Часть людей, сидевших за бревнами, выбираясь из воронки, тушили на себе горящую одежду, другие бросились под защиту стен терема. Горбач, Любка и дед, выбежав из сарая, открыли по ним огонь, и они на ходу отстреливаясь, стали укрываться в тереме. Но тут Филимон, подбежав ближе, пустил в ход страшные гранаты собственного произ-водства. Обыкновенные на вид куриные яйца, начиненные взрывной смесью, рвались то тут, то там с оглушительным грохотом. В щепки разламывались двери, вылетали оконные рамы, вся левая часть терема пылала как гигантский костер. Это был полный разгром. В живых остались Россомахин, Мари, двое братьев-близнецов и еще трое людей из банды. Именно эта тройка, засев за колодцем, отстреливалась от деда и Горбача. Россомахин метался по горящей крыше в поисках места, где можно спрыгнуть. Никем незамеченная Мари укрылась в деревянной будочке уборной в дальнем углу двора, и нервно сжимая в руке маленький дамский револьвер, наблюдала через сердцевидное окошечко за ходом борьбы. Любка, заметив куда скрылись близнецы, с тяжелым пулеметом «Гоч-кис» в руках ворвалась в уцелевшую часть терема.
admin: Месть Братья-близнецы вбежали в комнату на втором этаже терема. Это оказалась костюмерная. На стояках были развешены самые разнообразные костюмы, которыми пользовалась банда во время своих налетов. У полукруглого окна лежали мешки с песком, а на них стоял пулемет «Максим». Через окно видны были Горбач и дед Сидор, которые перестреливались с залегшими за колодцем бандитами. - Вот отсюда мы их и достанем! – злорадно поплевав на руки, сказал один, и лег за пулемет. – Ну-ка подавай ленту, Ваня! И тут, ударом ноги распахнув дверь, в комнату ворвалась Любка с «Гочкисом» в руках. - Встать! – закричала она. Братья резко обернулись. - Ну здравствуйте, хлопчики! – сказала Любка зловеще. – Свиданьице назначали? Вот она я. Пришла, как обещала. Что ж не радуетесь? Аль не любите меня боле?! Тот из братьев, который стоял, начал медленно поднимать руки, а тот, что лежал, стал отползать в сторону, прикрываясь одной рукой будто ожидая удара. - А ну встать! – крикнула ему Любка. Но он, закрыв лицо руками, отвернулся и заполз в угол. - Помоги ему встать! – скомандовала она другому. Тот испуганно стал поднимать брата, но это ему никак не удавалось. - Ну-ка подержи его покрепче, Ваня, как меня когда-то держал, пом-нишь?! – крикнула Любка. – Ну, а теперь, братики, спасибо вам за вашу лю-бовь ко мне и вот вам моя в ответ! Очередь мощного пулемета почти с близкого расстояния разнесла и отшвырнула тела братьев далеко в угол, и там, ударившись о стену, как безжизненные тряпичные куклы они осунулись на пол и застыли в неестест-венных позах, словно груда окровавленного тряпья. Любка медленно опустила руки и разжала пальцы. Тяжелый «Гочкис» с грохотом упал на пол. Пошатываясь от усталости и двигаясь как слепая, Любка медленно по-брела к выходу мимо развешенных рядами костюмов. У самой двери она остановилась и замерла. Там стояло большое старинное зеркало, и в нем Любка увидела свое отражение. Она не поверила своим глазам, подошла ближе и непроизвольно подняла руку. В ее густых черных волосах ярко белела широкая седая прядь.
admin: Поединок Россомахин спрыгнул с горящей крыши и, пользуясь перестрелкой у колодца, которая отвлекала Горбача, пригибаясь к земле, добежал до стога сена. Укрывшись за стогом, он осторожно пробирался к самолету и был уже совсем рядом, когда вдруг из сена высунулся ствол обреза и уперся ему в спину. - Кидай свою пушку! – скомандовал ему дед Сидор и выбрался из укрытия. – А теперь топай к сараю, да не дергайся, а то всажу заряд дроби в задницу, ентого-того. Он загнал Россомахина в пустой сарай, где сам недавно сидел, и крепко запер дверь на железный засов снаружи. Затем оглянулся по сторонам. Задний двор был пуст, а на переднем еще слышались выстрелы. Дед стал методично обходить весь двор, заглядывая в каждый угол. Он даже заглянул в уборную, но там уже никого не было. Последнего из оставшихся в живых бандитов, пуля Горбача настигла уже за воротами, куда тот, отстреливаясь успел выбежать. Наступила неожиданная, после ужасного грохота тишина, в которой слышалось лишь пение птиц и потрескивание горящего терема. Из уцелевшей части здания вышел Филимон и, швырнув в сторону пустую корзину, сказал Горбачу: - Все. Там больше никого нет. Никого живого. В арке появился дед и доложил: - Владимир Иванович! Двор очищен. - Где Россомахин? – спросил Горбач. - А я его, ентого-того, арестовал, - объяснил дед, - и запер в сарае. Можете получить живым. Больше никого не осталось. – Он подошел ближе. – Ты уж меня прости, Владимир Иванович, за мой грех…Видит Бог, кровью хотел искупить, да видно, не суждено мне еще помереть. - И не надо, - сказал Горбач. – Живите долго, Сидор Егорыч. - А где же Любка? – спросил дед у Филимона. - Нет больше Любки. Вся кончилась, - отозвалась Любка. Она сидела, прислоняясь к частоколу, и глядела куда-то в пространство перед собой. - Владимир Иванович, вы обещали забрать меня в город. Заберите. Я уже никогда не смогу сюда вернуться. - Конечно, Любовь Ивановна, - сказал Горбач. – Сейчас придет отряд. Прямо с ним и двинемся. - А ты, прости меня Филя, что я утром обидела тебя. Не права была, - сказала Любка. – Ты настоящий мужчина. Филимон только криво улыбнулся своим мыслям и покачал головой. - А чего это вы слюни распустили?! – воскликнул дед. – Радоваться надо! Мы живые! Все прошло и кончилось! – его голос стал удаляться. - Мы их победили! Нет, вы как хотите, а я, все-таки, ентого-того, на радостях вы-пью! Все головы разом повернулись к деду. Он стоял у стола под крестом и держал в руках бутыль. - Не-е-ет! – истошно закричал Филимон. Но было поздно. Дед открыл пробку и на том месте, где он стоял столб пламени с грохотом взметнулся к небу. Филимона и Горбача взрывной волной покатило по земле, а когда они подняли головы, не было ни стола, ни креста, ни деда… Несколько секунд стояла мертвая тишина, и вдруг где-то за теремом зарокотал авиационный мотор. Горбач, как подброшенный пружиной, вскочил с земли и бросился на задний двор. Он увидел распахнутые настежь двери сарая, а Россомахин и Мари уже отбегали от винта к кабине самолета. Горбач выстрелил на бегу. Россомахин прыгнул в кабину и крикнул Мари: - Убей его! Мари обернулась и, согнувшись от ветра, поднимаемого пропеллером, вытянула двумя руками вперед револьвер и стала стрелять в бегущего к ней Горбача. Но Мари стреляла плохо, а Горбач был уже совсем близко. Тогда Россомахин прикусил губу и резко рванул самолет с места. Хвост самолета силой ударил Мари в грудь и отшвырнул далеко в сторону. Самолет, набирая скорость, миновал пролом в частоколе. Горбач изо всех сил бежал следом. Он отшвырнул в сторону разряженный наган, И преодолевая сопротивление струи воздуха от про-пеллера, упорно пытался догнать самолет, хотя расстояние между ними все быстрее увеличивалось. Проезжая через засыпанный ров, самолет застрял и некоторое время не мог двинуться с места. Здесь и догнал его Горбач. Последним усилием он ухватился за хвостовой стабилизатор и повис на нем. Благодаря этому колеса чуть поднялись, самолет сразу вырвался из канавки и помчался по лугу, быстро набирая скорость. Он взлетел в воздух с Горбачом, который лежал на горизонтальном левом стабилизаторе, крепко ухватившись за его край руками. Россомахин обернулся и рассмеялся. Он был опытным пилотом, не раз выступавшим перед публикой с рискованными трюками, и машиной владел превосходно. Самолет проделывал в воздухе немыслимые виражи: падал и взмывал, входил в штопор и делал мертвые петли. Никогда еще Россомахин не давал такого прекрасного представления. В эту минуту он не думал о Париже, о рюмке водки «У Максима», и даже о собственной жизни. Он думал только о том, как стряхнуть с хвоста Горбача, и это было для него сейчас делом чести. Но Горбач мертвой хваткой вцепился в стабилизатор и выдержал все. Тогда Россомахин применил последнее средство. Он резко снизился и полетел над лесом, время от времени, бросая самолет вниз, и стараясь верхушками деревьев сбить Горбача с хвоста. Это было очень опасно для самого Россомахина, потому что рама самолета сделанная из деревянных планок и обтянутая тканью была очень хрупкой. А когда Горбач выдержал и это, воля Россомахина сломилась. Самолет стал медленно набирать высоту. И тогда начал действовать Горбач. Он вынул из-за голенища сапога нож деда Сидора и, вонзив в вертикальный стабилизатор, распорол ткань. Самолет резко бросило, и Россомахин с трудом выровняв машину испуганно оглянулся. Горбач показал ему нож и сделал еще один надрез. Рев мотора все заглушал, но Россомахин что-то неистово кричал Горбачу и крутил пальцем у виска, желая сказать, что, мол, он – Горбач – сумасшедший, и что оба они разобьются насмерть. Горбач тоже что-то кричал и кивал головой соглашаясь, что он сума-сшедший, и знаками велел Россомахину поворачивать, угрожая сделать еще один надрез. Россомахин не поверил и продолжал лететь вперед. И тогда Горбач начал резать ножом тягу стабилизатора. Увидев это, Россомахин снова что-то в ужасе заорал и стал разворачи-вать машину обратно. Горбач прекратил, но заметив что самолет, описав круг, ложится на прежний курс, снова принялся за дело. И тогда Россомахин поднял руки вверх, показывая что сдается и, повернув самолет обратно, полетел снижаясь к терему.
admin: Россомахин Любка и Филимон, стоя на заднем дворе, увидели самолет, когда он, вынырнув из-за леса, пошел на посадку. Самолет сел на луг и остановился у самого частокола. Горбач, разжав побелевшие руки, упал на траву. Любка и Филимон подбежали к нему и помогли подняться. Россомахин вывалился из кабины и тоже упал, обессиленный, но попытался подняться. - Вот видите, Россомахин, - едва шевеля губами сказал Горбач. – Я обещал взять вас живым - и взял… - Ну и дурак, - так же едва шевеля губами, произнес Россомахин. – Ненавижу…. Ненавижу вас всех… И эту проклятую страну… И вдруг резко выпрямился, схватился за грудь, точно в него попала пуля и ничком упал на землю. - Кто стрелял? Кто стрелял! – закричала Любка вскакивая и огла-дываясь. Филимон склонился над Россомахиным. - Никто не стрелял, - сказал он. – Разрыв сердца. Горбач повернулся и побрел куда-то в сторону, едва волоча ноги. Пройдя несколько шагов, он повалился в густую траву, перевернулся на спину и лежал так, глядя в небо, где высоко-высоко летали и пели жаворонки. И тут ему показалось, что к пению птиц примешиваются стук копыт и бряцанье оружия. Но это не показалось. В ворота терема въезжал отряд особого назначения… 1978, 1980, 2007 Брест
Юрий: Здравствуйте, уважаемый Роберт! Не могли бы Вы выложить продолжение повести? Читается, как говорится, на одном дыхании!
РОБЕРТ: Юрий - это все))) Повесть состоит из двух частей, которые были сперва написаны как киносценарии. По первой части был снят фильм режиссером Гаспаровым и этот фильм до сих пор (спустя почти 30 лет!!!) пользуется неизменным успехом и переиздается на DVD и легко скачивается в Интернете (чтоб Вы не подумали чего хорошего сразу говорю - авторам разумеется ни копейки не платят, как сделали бы в любой другой стране) Однако посмотрев фильм Вы увидите насколько он отличаетя от сценария (повесть от него совсем не отличается) - какие рожки да ножки там остались и насколько упрощен и выхолощен сюжет... Почитайте другие, выложенные здесь произведения. Если понравится - выложу еще...
Данила Сергеевич: Великолепно Роберт, читал - не мог оторваться, приходилось порой прямо на парах !!!
полная версия страницы