Форум » Хлеб, золото, наган и кое что еще.. » ХЛЕБ, ЗОЛОТО, НАГАН » Ответить
ХЛЕБ, ЗОЛОТО, НАГАН
admin: Я люблю исторические романы, но очень дальних времен...и терпеть не могу читать о книги о ВОВ и первой мировой войне...ну не нравятся они мне) После долгих уговоров и естественно долгого сопротивления, я всё же поддалась на уговоры автора и решила попытаться, заставить прочесть себя хоть пару строк...нет , хотя бы одну главу...А дальше я уже не смогла остановиться, сюжет захватил с головой. Я не встретила нудного описания "великих побед во имя революции, во благо народа"....Не могла себе и представить, что о том времени возможно написать ТАК интересно! Как и в романах о Медведеве меня поразил стиль написания произведения, читалось легко и быстро, все прочитала за один вечер ( кто читал о Медведеве меня поймет ) . Хотелось читать дальше и дальше, окунаясь в ту эпоху... Не буду расписывать все прелести)) С любезного согласия автора, Вы сами всё сможете прочитать)). Спасибо Вам большое, Роберт! Я выложу здесь это произведение. Приятного Вам чтения! Для удобства прочтения я выкладывать буду по главам.
Ответов - 23, стр:
1 2 3 All
admin: Военврач Горбач и Вера лежали неподвижно на полу у догоревшего костра и, казалось, мирно спали. Наконец, Горбач шевельнулся, тихо застонал и приподнялся. Помор-щившись, он сунул руку за пазуху гимнастерки и вытащил оттуда какие-то окровавленные осколки. Это был разбитый вдребезги медальон с портретом его жены. Среди осколков фарфора лежала сплющенная пуля. Горбач приподнялся на одно колено и с трудом повернул на спину тело Веры. Он припал ухом к ее груди, потом выпрямился и попытался поднять ее с пола, но сил на это у него не хватило. Тогда он расстелил свою шинель, с трудом подложил под тело Веры и поволок к выходу. Вдруг снаружи послышались осторожные шаги. Горбач схватил наган и направил его в сторону двери. - Есть тут кто? – спросил негромкий голос, и чья-то фигура появилась в проеме. - Тимоша… - прошептал Горбач и отпустил наган. - Владимир Иванович! – обрадовался Тимоша. – Ну, что же вы? Мы вас в лазарете все ждем и ждем… - Скорей Тимоша… Нужен врач… Она еще жива… А потом Горбач сидел в палатке полевого лазарета и заполнял патронами пустые отверстия в барабане своего нагана. Отдернув занавеску, которой была отделена от остальной части палатки операционная, вышла женщина в марлевой маске, стаскивая окровавленные перчатки, и подставила руки медсестре, которая стала поливать их водой из кувшина над тазиком. - Она будет жить? – спросил Горбач. - Ранение очень тяжелое, - сказала женщина. – Это ваша жена? - Она будет жить? - Я не бог! – резко сказала женщина и повернулась к нему. – Господи, это вы? Горбач тупо смотрел на нее. Она сорвала с лица маску. - Вы меня не узнаете? - Нет, - сказал Горбач. - Ну как же! В Городке ночью на улице вы спасли меня от бандитов! - Она будет жить? – спросил Горбач. - Будет! – сказала женщина. Горбач устало поднялся, сунул наган за пояс, надел фуражку и поплелся к выходу. - Куда вы? – спросила женщина. - За хлебом, - ответил Горбач и вышел.
admin: Мельница У выхода из операционной палатки его ждал Тимоша. - Я с вами, - сказал он. - Нет, - сказал Горбач. - Хотите я вам коня достану. - Нет. Ты забыл. Меня потому и списали, что я не могу сам сесть на коня. - Да, правда… Как же вы… - Пешком. - Ну может… - Нет. Поправляйся. Еще увидимся, - сказал Горбач и заковылял в темноту. Уже рассвело, когда Горбач стоял на развилке дорог под столбом с указательной стрелкой: ДЕРЕВНЯ СЕМИБАЫ – 2 ВЕРСТЫ. Горбач двинулся в ту сторону. Старая ветряная мельница с обломанными крыльями темнела мрачным силуэтом на фоне светлого утреннего неба. Горбач, стараясь не шуметь, подкрался ближе, обошел мельницу и осторожно заглянул во двор. По всем признакам было видно, что мельница давно не действует, за-брошена и вряд ли здесь кто-нибудь живет, но посреди двора стояли сани, на которых уехал Зайцев, а в санях по-прежнему лежали все три мешка. Самого Зайцева нигде не было видно. Горбач вынул наган и вошел внутрь мельницы. Там было бело от муки и снега, но совершенно пусто. Горбач обошел все помещение, заглянул в подвал, поднялся по лестнице наверх, где располагался механизм мельницы, но Зайцева и тут не было. Горбач осторожно выглянул в маленькое оконце. Сверху хорошо просматривался небольшой, заброшенный двор позади мельницы. В самом дальнем его конце Горбач увидел огромный жернов, лежащий здесь по-видимому так давно, что камень наполовину врос в землю. Возле этого жернова стоял Зайцев и киркой долбил в мерзлой земле яму, резко чернеющую на фоне белого снега. Бывший начальник станции Городок, весь обливаясь потом, трудился, мерно вырубая ровный квадрат почвы в оледеневшей земле, а рядом на развернутой тряпке лежали три золотых кирпича. И вдруг Зайцев застыл неподвижно. Он почувствовал что кто-то стоит сзади. Медленно, очень медленно он повернулся и увидел Горбача, который находился в двух шагах за его спиной Горбач стоял крепко, устойчиво, на широко расставленных ногах, и держал в правой руке наган, дуло которого неумолимо смотрело Зайцеву в грудь. Зайцев уронил кирку и прошептал: - Нет… Этого не может быть. Ты мертв Горбач! Я выстрелил тебе прямо в сердце… Он протянул руку, словно желая проверить, не призрак ли это, но Горбач взвел курок, и Зайцев опустил руку. - Вот оно как… - сказал он. – Что ж… Я виноват. Я действительно поступил подло… Ну, что не поделился … Признаю – это не честно. Вот, - он осторожно наклонился, и взяв с тряпки один слиток, протянул Горбачу, - возьми! Горбач стоял неподвижно. - Черт с тобой, - сказал Зайцев, - возьми два… Постой, постой… Ты почему молчишь? Хочешь… все себе? Не-е-т, - протянул он. – Ты не сделаешь этого… Ну, хорошо, я – подлец, негодяй и все такое… Но, ты ведь – честный, благородный! Ты ведь не можешь стрелять в меня, беззащитного, безоружного! Не можешь! Горбач молча выстрелил четыре раза подряд, спокойно и размеренно, будто выполняя какую-то работу. Зайцев рухнул и его голова свесилась в черную, выкопанную им яму. Горбач аккуратно завернул в тряпку три слитка, и прихрамывая, отправился к саням. Проверив целы ли мешки с хлебом, он положил сверток со слитками себе под ноги, перезарядил наган, сунул его за пояс, сел в сани, взял вожжи и негромко сказал: - Н-но, поехали!
admin: Путь А потом был долгий и трудный путь. Зима постепенно сменилась весной, сани – телегой, проселочные дороги – брусчаткой, и наконец Горбач увидел Москву. Но прежде чем это произошло, он проехал по десяткам дорог, не раз ночевал прямо в санях, не выпуская из рук наган, не раз засыпал на ходу, и вздрогнув, просыпался, и не в одной деревне он останавливался, и постепенно выменял все что мог: фуражку – на кусок брезента, чтобы прикрыть мешки, когда пришла весна, шинель – на ломоть сала и буханку хлеба, сапоги – на овес для лошадей, и к тому времени, когда его путешествие подошло к концу остался он в одной истрепанной гимнастерке и старых рваных башмаках, нелепо выглядевших в сочетании с потрепанным галифе, одним словом, Горбач теперь выглядел, как бродяга, обросший бородой и усами, и лишь наган за поясом был все также грозен. Позади на санях лежали покрытые рогожей три мешка, а ноги Горбача упирались в три кирпича, завернутые в грязную тряпку. Телега остановилась у здания Наркомфина. Горбач тяжело слез, взял сверток с золотом и направился было к входу, но часовой с винтовкой преградил ему путь, указывая на наган за поясом. Горбач вернулся обратно, вынул из-за пояса наган, огляделся куда бы его положить, и сунул под рогожу в один из развязавшихся мешков с пшеницей. Потом плотно завязал мешок, снова взял сверток с золотом и вошел в здание. Через некоторое время он вышел оттуда без свертка, сел в сани, и сани уже тронулись, когда из здания выбежал человек и закричал вслед: - Товарищ! Товарищ! Постойте! Как ваша фамилия? Фамилия ваша как?! Но Горбач лишь равнодушно махнул рукой и поехал дальше. На улице Ордынке он отыскал Первый детский дом и стал звонить у запертых ворот. Инвалид с деревянной ногой отворил ворота, и Горбач въехал во двор. Во дворе – ни души, но здание построено так, что все его окна выходили сюда, и в этих окнах стали появляться детские лица. Дети прилипали к стеклам, звали друг друга, смеялись и показывали пальцами вниз, где два инвалида смешно и неуклюже пытались вытащить из телеги тяжелые мешки. Потом ребята выбежали, схватили Горбача за рукав и повели. А потом он сидел у постели, и Вера, похудевшая и бледная, говорила: - Теперь вы останетесь здесь, с нами, правда? - Нет, - ответил Горбач, - я еще не знаю. Война не кончилась. - Но вас же… - Вера замялась, - освободили. - Но я сам себя не освободил. Он прикоснулся к руке Веры и направился к выходу. - Вы мне напишете? - с надеждой спросила Вера. - Конечно, - сказал Горбач и улыбнулся. Впервые за все время. Горбач вышел на крыльцо, куда ребятишки как раз дружно втащили мешки с хлебом. Он, развязал один мешок, и словно показывая фокус, неожиданно вытащил оттуда наган. Дети в восторге ахнули, и мальчишки тут же потянулись за оружием. Горбач аккуратно высыпал на ладонь десяток зернышек из ствола нагана и бережно с ладони пересыпал в мешок, подмигнув мальчишкам. Он сунул наган за пояс и упругим шагом пошел к воротам почти не хромая... 1977, 2007 Брест Конец первой части...
полная версия страницы